Соня. МАТРИАРХАТ ("Сердцебиение")

Ты привык на все смотреть в упор, пробивать лбом стены и выходить победителем из любой битвы, даже если это битва против самого себя. Только ты умеешь так: биться с самим собой, но быть победителем в обоих случаях. Ты даже любишь противоречить самому себе, потому что так ты выходишь победителем вдвойне, а может даже в квадрате. Вид у тебя всегда такой, будто на этом свете нет поражений и падений. Может так оно и есть, для тебя, по крайней мере.

Я на все смотрю изучающе. Сначала бросаю скользкий, поверхностный взгляд. Его не возможно поймать, потому что он не только скользкий, но и ускользаюший. После такого "неуловимого" взгляда я чувствую себя намного увереннее, и следующий мой взгляд уже не ускользающий, а любопытный: такой бесстыдный-любопытный, он даже не смущается от того, что внимательно изучает что-то или кого-то, даже не спросив разрешения. Не смейтесь, взгляды тоже спрашивают разрешение, а иногда говорят слова намного важнее, чем это. Когда "поверхностное изучение" закончено, я бросаю последний взгляд. Этот у меня настоящий шпион, проникает куда угодно и видит такие интересные вещи: я же говорю - шпион.

Ты не привык жаловаться или что-то просить: зачем просить, если можно требовать. Ты с самого начала уже все решил для себя: ты сильный, никогда не плачешь, никогда не ноешь, никогда не молишься, никогда не жалуешься, никогда не отступаешь. Ты ко всему готов, даже если не знаешь, что тебя ждет: какая разница, главное ты готов. Ты думаешь, что умеешь отличать главное от второстепенного, и в этой жизни ты выбираешь главное, ты так решил. Твои решения - закон, ты так решил. Ты родился мужчиной. И когда в роддоме твоя мама, доктор и твой папа, за стенкой, услышали твой первый крик, ты кричал не от боли и чувства беспомощности, и не от страха перед чем-то огромным и невиданным. Это был крик воина, кторый кинулся в гущу сражения: война началась уже тогда. Ты решил завовевать весь мир.

Я никогда не строю планов на будущее. За всю свою жизнь я решила только два вопроса: если выйду замуж, то только по любви, если покончу самоубийством, то только тогда, когда мне некому будет причинить боль этим своим поступком. Вот и весь мой план на будущее. Я даже не решила в какой ВУЗ буду поступать. Но по-моему это не самое главное. Главное решить для себя, кем ты хочешь быть: чьим-то идеалом, или достаточным и счастливым человеком. Счастливые люди далеко не идеальны, а идеальные люди далеко не счастливы. Я хочу быть хорошей. Это не я так решила, а мои родители, кторые с детства воспитывали во мне что-то хорошее. И это мне нравится, хотя не я так решила. Хорошей быть не так уж и сложно. Если задуматься, намного сложнее быть плохой, или разрываться между добром и злом до самой смерти. Зачем? Это глупо. Я решила: если буду специалистом, то хорошим, если буду мамой, то хорошей, если буду чьей-то женой и больше никем, то все равно буду хорошей. Это самый простой путь в жизни. И самый миролюбивый.

Ты решил завоевать весь мир, и это было самым правильным твоим решением. По крайней мере ты так считаешь. Ведь "завоевание мира" вполне мужское занятие. Когда тебя пеленали, ты еще не знал истории, не знал, что испокон веков мужчины только тем и занимались, что бились друг с другом, воевали за какие-то сомнительные и призрачные идеалы, за несуществующие истины и ложные правды они убивали, разрушали, грабили, а иногда бились не на жизнь, а на смерть просто так, ради удовольствия. Ты не знал всего этого, когда мама засовывала тебе в ротик соску, но все равно уже тогда ты знал, что ты - Мужчина, а воевать - это мужское дело. Потом, когда ты пошел в школу и получил учебник по истории, ты понял, что не ошибся в своих расчетах: мужчины воюют и завоевывают мир, завоевывают мир и правят им. Поняв, что ты не ошибся в своих расчетах, ты решил что ты очень умный.

Я никогда не считала, что очень умна. Не потому что дура, а потому, что у меня никогда не было времени посчитать, сколько же всего знаю. Меня никогда не мучила бессонница, поэтому я не думала об этом: о всяких глупостях думают только в темноте, потому что утром, когда ты видишь как много ты еще не знаешь, у тебя уже не бывает времени на глупости. Я люблю изучать, особенно людей. Люди таят в себе намного больше тайн, чем все те предметы, которыми они окружают себя и за которые порою умирают. Люблю смотреть на людей, которые молчат. Когда человек мочит, он не отвлекает тебя всякой ненужной информацией, и ты можешь сосредоточиться на самом главном. Да, я учила историю человечества не по учебникам, а по людям, по самому человечеству: так намного интереснее.

В старших классах историю проходят подробнее. Вот тут-то ты и узнал, что мужчины - воюющие, завоевывающие и правящие - не всегда правили. Когда-то они сидели тихо и послушно слушали, что говорят женщины. Для тебя это был удар. Ты привык представлять себе мужчину гордым воином, с высоко поднятой головой и такими же глазами, как у тебя: глаза, которые на все смотрят в упор. Когда ты представил мужчину, который не смеет поднять глаза на женщину, тебе стало плохо. Слава богу тогда прозвенел звонок, и ты поспешно вышел из класса. Но это слово никак не выходило из головы: МАТРИАРХАТ, вот твой враг.

Я всегда знала о Матриархате. По-моему он никогда не кончался, просто мужчины об этом не знают, а мы не хотим разрушать их иллюзий: пусть помечтают пока. Для меня Матриархат - это естественная форма правления. Слышали такое выражение: "Мужчина - царь, мужчина - бог, но все же он у женских ног". Это наверняка сказала женщина, при том не очень умная. Но все же в этом есть что-то правдивое. Просто когда твой воинствующий тигр возвращается домой в самом агрессивном настроении, возвращается царем и богом и требует, чтобы его почитали, как бога, хватит только погладить его по руке и сказать: "Да, милиый", и воинствующий тигр превращается в пушистого котенка. И в этом нет ничего плохого: все имеют права на любовь...

...И вот мы встретились.
Ты посмотрел на меня в упор: ты опять воевал, против меня, против всех девушек и женщин, против Матриархата. Ты смотрел прямо в мои глаза и ждал, пока я отведу взгляд.
Я как всегда смотрела изучающе. На долю секунды ты все же поймал мой ускользающий взгляд, потом встретился с бесстыжим изучающим, а потом обнаружил шпиона на своей военной базе.
И тут ты понял, что я изучаю тебя.
Тебе стало плохо: ты вдруг представил себе, что я пойму тебя, а это равносильно утечке секретной информации с военной базы. А я все смотрела на тебя и изучала.
Ты смотрел мне в глаза, но все никак не сталкивался с моим взглядом. И вдруг столкнулся. Ты задрожал. Не от страха, нет, ты - мужчина, и никогда не дрожишь от страха. Просто ты вдруг почувствовал, как каждая клетка твоего тела хочет казаться лучше, потому что на нее так  смотрят. Ты вдруг понял, что не идеален, и так захотел стать идеальным.
Я понимала это и в душе жалела тебя: идеальные люди далеко не счастливы.
Ты понял это. Тебе так не хотелось,чтобы тебя жалели. Ты опустил глаза и принялся "сверлить" белые кончики своих кед.
Теперь ты понял, что такое Матриархат?
Когда-то мужчины умели ценить то, как на них смотрят женщины, поэтому и был Матриархат. Но потом они разучились отличать главное от второстепенного: ты, собственно, никогда и не умел. Мужчины придумали патриархат и думали, что правят миром, а на деле ничего не изменилось, только мир стал немного более жестоким. Мужчины придумали войну и подумали, что это великое достижение, ведь женщины, во времена своего правления, не додумались до этого. Они не понимали, что ни одна Мать не отправит своего сына на верную погибель ради каких-то несуществующих и ложных истин. Но даже война не сделала мужчину властелином: все равно все зависело от женского взгляда, взгляда, ради которого каждый мужчина готов на самое сложное: стать немного лучше.
Теперь ты понял?
Да, это удар для тебя: понять что-то главное, это так сложно. Право же, признать поражение и капитулировать намного легче.
Ты продолжал сверлить ни в чем не повинные кеды.
Я нагнулась: а выглядело так, будто поклонилась перед тобой.
Это было неожиданным сюрпризом для твоего разбитого самолюбия.
Я снизу заглянула тебе в глаза, и тебе показалось, что мысленно я погладила тебя по руке и сказала: "Милый, все имеют право на любовь".