Соня. Наши проблемы, или самоучитель оптимизма

Когда нужно говорить о чем-то своем, люди почему-то охотнее всего говорят либо о деньгах, либо о своих проблемах, ну, или же о проблемах с деньгами. Я о деньгах говорить не буду – их у меня нет. Так что мне остается говорить о проблемах. 

На самом деле я хочу вам доказать, что у нас с вами нет проблем. Честно, единственная проблема, с которой я могу столкнуться в своей жизни – это если я отдам свою любимую ручку преподавателю, чтобы он расписался в журнале, а он ее не вернет. Вот это действительно безвыходное положение. Преподавателю ведь не скажешь: “Дорогой, верни ручку, она у меня одна такая”. Вот, собственно, и все, что может меня огорчить.

Вы не согласны со мной, я это знаю, поэтому давайте рассмотрим каждый случай в отдельности. О безответной любви пока говорить не будем, хотя всех, конечно же, в первую очередь интересует именно это.

Самое худшее, что может случиться с чловеком,  - это потеря дорогого ему человека. Но если разобраться, в нашей жизни очень мало людей, которые действительно дороги нам. Все остальные – друзья, знакомые, коллеги, друзья друзей и коллеги коллег – это бонус, помогающий нам жить комфортно. Я не говорю, что мы их не ценим, нет, мы очень даже благодарны им за их мирное существование где-то рядом. Однако в большинстве случаев мы годами не вспоминаем о людях, которые вроде бы нам дороги, и понимаем, что все это время они тоже жили, думали и чувствовали, как и мы, только когда они уходят из нашей с вами жизни. И тогда нам становится плохо. Почему? Мы волнуемся за них? Боимся, что там, в этом сомнительном загробном бытие им будет хуже, чем здесь, в нашем проблемном мире? Как бы не так. В 99-и случаях из 100-а наши слезы – плод нашего всепоглощающего эгоизма. Просто мы привыкли к нашим знакомым, привязались к ним, нам было с ними комфортно и удобно, вот мы и плачем, потому что занем, что из нашего мира исчез один бонус. С другой стороны смерть близкого или не очень близкого человека вырывает нас из рутины каждодневных забот и напоминает о собственной смертности. И тогда нам становится страшно. На секунду, потому что на большее нас просто не хватает. Вот и все. Все остальное – рвать волосы на голове, причитать или сдержанно сочувствовать, время от времени раздавая оплеухи заистреившимся кумушкам – все это не что иное, как обязанности, наложенные на нас пресловутыми этикетами и всем таким прочим.

Не боюсь показаться вам сухой. Я точно знаю, сколько времени проплачу над каждой новой потерей. Близкий друг – три дня. Дальний родственник – максимум день. Случайный знакомый – не более получаса. Больно, знаю, но в конечном итоге мне жаль только и только себя, потому что жить-то с этим мне, а не тому, кто ушел. Так что я точно знаю, сколько я буду себя жалеть в том или ином случае. И кодга в первый день своего слезного траура я понимаю, что плакать мне осталось всего лишь два дня, мне уже не так страшно. Ничего, два дня можно потерпеть. А потом все снова пойдет своим чередом. Жизнь, знаете, такая штука, она сама налаживется, причем очень быстро. При таком раскладе нам самим даже делать ничего не надо, просто не падать духом.

(Единственное исключение из этого правила – смерть ребенка. Детей особенно жалко, главным образом потому, что за свою коротенькую жизнь они не успели никому напакостить. И сразу вспоминается всленская несправедливость и все такое прочее. В этом случае можно послать оптимизм ко всем чертям и наглотаться таблеток, потом перерезать себе вены, предварительно открутив винтель газа и удобно поместив шею в петле. Но только в этом случае!)

Что еще может с нами случиться. Сразу скажу, я не беру такие катастрофы, как война, геноцид, стихийные бедствия. Это все такие аномалии, против которых, извините, за выражение, просто не попрешь. Я беру средние проблемы среднего  человека, мои, ваши, чьи-то еще. Ну, давайте подумаем, что с нами может случиться?  

Несчастный случай, болезнь, потеря четырех конечностей из пяти – голова это тоже конечность, причем жизненно важная. Да, это все ужасно. Но жизнь показывает, что именно в таких ситуациях люди становятся намного сильнее и разумнее. В них вдруг просыпается такая сила воли, которой раньше у них и впомине не было.  Так что если задаться таким одиновским вопросом, глаз, или мудрость, ответ очевиден – нет худа без добра, и в любом случае человек остается в выигрыше (чего не скажешь о современных казино, между прочим). 

Вот еще такая проблема – безответная любовь. Это конечно неприятно, потому что в первую очередь бьет по самолюбию. Начинаешь думать: “Чего же мне не хватает?” И этот вопрос не дает покоя, потому что нам всегда казалось, что мы совершенны, а оказывается не очень. Я все понимаю, это больно и все такое. Но давайте не будем путать настоящую любовь с родимым эгоизмом. Любовь – это когда вас интересует только его или ее счастье, независимо от ваших душевных мук. А эгоизм – это когда вас мало интересует его или ее мнение, и вам кажется, что вашей любви в кавычках хватит на двоих. Теперь, когда мы разобрались, давайте подумаем вот еще о чем. Если это любовь, для счастья хватит и единой улыбки. Если это эгоизм, за него бороться особо не стоит. Он и так даст о себе знать. Поймите наконец, что в мире кроме вас и вашего больного эго есть много  чего интересного – и для вас, и для того, кто вас не любит. Он или она  уж точно переживет.  А вы можете погибнуть, если вам так льстит эта идея, а можете заняться чем-то более интересным. Хватит потакать своему селфиш “я”. Оно никогда не поумнеет. Но вам-то надо взрослеть наконец.

Еще одна проблема – предательство. Не важно кого – жены, делового  партнера или лучшего друга. Это больно особенно потому, что такого удара обычно не ждешь. Да, понимаю, это уж совсем неприятно, так и тянет напакостить обидчику. Но подумайте вот о чем: стоит ли? Если мстить, так уж вбить осиновый кол в сердце, пустить серебряную пулю прямо в глаз, отрубить голову и набить рот чесноком, отплясать зажигательную самбу на гробу предателя, и со словами “Hasta la vista, baby”, поджечь его бренные останки и дьвольским хохотом проводить на тот свет. Подумайте, согласны ли вы на все это? Если да – флаг в руки. Если нет, то плюньте с высокой горки на человека, не стоящего вашей злобы, и продолжайте жить в свое удовольствие. Это бесит обидчиков больше всего, так что в данном случае вы даже совместите приятно с полезным.

Что еще с нами может случиться?

На флешку с моей новой гениальной книгой пробрался злой вирус и все уничтожил? Да ради бога, напишу новую.

Проводила мобильник под колеса черного бумера? Черт с ним, отдохну от ненужных звонков

Кто-то украл мой проект. Да пошел он, сделаю новый, еще лучше. Ну, или в крайнем случае, башку оторву.

Кто-то флудит у меня на форуме? Забаню к чертовой бабушке.

Обокрали квартиру – избавили от ненужного хлама. Да, даже если это компьютер.

Сплошные ликвиды – значит стоит лучше заниматься, или же просто сменить факультет.

Нет карьерного роста – имеет смысл проявить инициативу.

Нет денег – может все-таки найти работу?

Коллеги демонстративно отворачиваются от меня на работе – дают передышку от своих дурацких разговоров.

Кто-то болтает за моей спиной – зато я могу сказать ему все, что думаю, прямо в лицо, и безо всяких предисловий. А еще я могу не обращать на него внимания.

В любом случае я знаю одно. У меня нет проблем, потому что я в них не верю. Я верю в себя, и во всех, кто дочитал “самоучитель” до конца. И еще я точно знаю, что Мир становится черным, белым или розовым и пушистым только в нашей голове.  На самом деле он разноцветный, в нем есть оттенки на любой вкус. А если  у вас все плохо, значит у вас проблемы со вкусом и вы выбираете не то. Вот так-то…

А ручку все-таки верните…  

Սոֆի: Ագռավները

-Քըշ էստեղից, լսո՞ւմ եք, քըըըըըշ:
Ագռավների երամը նահանջում է դեպի երկինք, ու ես վեջապես տեսնում եմ սև փետուրների տակ մնացած աղջկան:
-Էլի սկսեցի՞ր, - բարկանում եմ, չեմ ուզում նստել նրա կողքը. թող իմանա, որ բարկանում եմ:
Նա չի պատասխանում:
-Ե՞րբ ես հասկանալու, որ դա վտանգավոր է: Ագռավ են, հո ճնճղուկ չեն:
Էլի չի պատասխանում:
-Մի օր քեզ հում-հում կուտեն, կիմանաս: Ասեցի՝ քըըըշ այստեղից, - ու ագռավների երամը, բարձր ու դժգոհ կռկռալով, նորից բարձրանում է այնտեղ, որտեղ ես նրան չեմ հասնի:
-Սիրում եմ ագռավներին, - նա ինձ չի նայում, լուսնոտի հայացքով ուսումնասիրում է իր սև կեդերի չափից դուրս սպիտակ կապիչները: Դանդաղ է խոսում, տառերը հատ-հատ արտասանելով, բայց ոչ մի բառ առանձնապես չշեշտելով, ու ինչպես միշտ ցածրաձայն:
-Նրանք էլ քեզ են սիրում: Հատկապես ճաշի ժամին, - խայթեցի ես:
-Քեզ էլ եմ սիրում, - ու ես չդիմացա ու նստեցի նրա կողքին:
-Քեզ ագռավներից շատ եմ սիրում:
-Շոյվեցի:
Ու լռություն... Նման դեպքերում ինքը թաղվում էր իր մտքերի խորխորատը, իսկ ես մտածում էի, էլ ինչ կարող եմ ասել, որ մեր խոսակցությունը չկտրվի առանց սկսվելու:
-Ինձ ագռավներից շա՞տ ես սիրում, - հարցրեցի:
Բան չասեց, միայն գլխով արեց:
-Իսկ ո՞ր ագռավների:
-Չհասկացա, - վերջապես նայեց ինձ:
-Ագռավները տարբեր են լինում: Ասենք գիշերը քո պատուհանի մոտով անցնող սև ագռավից շա՞տ ես սիրում ինձ:
-Իսկ ո՞վ է այդ սև ագռավը, որ անցնում է գիշերը պատուհանիս մոտով: Ու ի՞նչ գիտես, որ այնտեղ ագռավ կա, եթե նա սև է, իսկ դրսում գիշեր է, մութ է:
-Այդ ագռավը հենց գիշերն է: Դու սիրում ես գիշերը:
-Քեզ ավելի շատ եմ սիրում:
-Իսկ քո սև մազերին թառած ագռավի՞ն, ինձնից շա՞տ ես սիրում:
-Դա ո՞վ է:
-Քո մտքերն են: Դու պետք է սիրես քո մտքերը, թե չէ չես կարողանա մտածել:
-Մտքերը սիրել-չսիրելուն չեն նայում: Գալիս են ու գնում, առանց հարցնելու: Նույնիսկ ամենասիրելի միտքը կարող է մի ակնթարթում թողնել-գնալ, ու վերջ, դու չես էլ հասցնի հրաժեշտ տալ նրան: Քեզ ավելի շատ եմ սիրում:
-Իսկ քո սև աչքերում բնակվող երկու սև ագռավիկներին չե՞ս սիրում:
-Ովքե՞ր են:
-Քո... զգացմունքները:
-Զգացմունքները սիրելու կարիք չկա: Այդ նրանք պետք է սիրեն կամ ատեն, ու նրանց ընդհանրապես չի հետաքրքրում՝ դա փոխադարձ է, թե ոչ: Չէ, քեզ ավելի շատ եմ սիրում:
-Իսկ...
-Իսկ դու ինձ ագռավներից շա՞տ ես սիրում, - հանկարծ հարցրեց նա, ու ես շփոթվեցի:
-Ես ագռավներին չեմ սիրում:
-Նույնիսկ եթե քո թշնամու գերեզմանի՞ն են թառել ու կռում:
-Դե գիտես ի՞նչ կա, - վեր թռա տեղիցս, - միայն դու կարող էիր նման հիմարություն ասել:
-Սիրո՞ւմ ես քո թշնամիներին:
-Չէ:
-Բա ինչո՞ւ թես սիրում ագռավներին, որոնք կտցահարում են քո թշնամիներին:
-Որովհետև...
-Ճիշտ է, որովհետև մի օր կարող են քեզ կտցահարել, կամ ինձ... Հենց դրա համար էլ չես սիրում եմ ագռավներին:
Թող կտցահարեն, ինչքան ուզում են: Ես սպասում եմ նրանց հարվածներին: Այդ ժամանակ ես ինձ հանգիստ կզգամ: Կարծես ինչ-որ մեծ պարտք ունեմ այս աշխարհի առջև ու այդպես պիտի այն տամ: Թող կտցահարեն, որ ազատվեմ իմ պարտքից: Դրա համար ես միայն շնորհակալ կլինեմ նրանց ու ավելի շատ կսիրեմ:
Մեկ էլ մի մեծ սև ագռավ եմ սիրում, որը կարծես հիմա կթռչի-կգնա ինձնից: Այդ ագռվը իմ հանգստությունն է, որը էդպես էլ չունեցա:
...Մի գնա, մնա: Ես քեզ թշնամիներին ու ինձ կտցահարող ագռավներից շատ եմ սիրում:

Սոնա: Թափառում...

Երբ քաղաքը միացնում է իր արհեստական լույսերը, փողոցը բաժանվում է երկու մասի՝ սպիտակ ասֆլատապատ ձյուն և ձնապատ ծառեր, և սև անհյուրընկալ երկինք: Այնքան էլ հաճելի չի թափառել ամայի փողոցով այս մութ ու ցուրտ ժամին, բայց մյուս կողմից կարող ես հանգիստ գնահատել փողոցի լուռ գեղեցկությունը:
...Մեր թափառումը մի կարգին թափառում էլ չի, որովհետև մենք հստակ նպատակ ունենք՝ հասնել կանգառ ու այնտեղ բաժանվել՝ տուն հասնելու նպատակով: Բայց դու այսօր ինձ հետ ես, ու երևի դա է կարևորը: Ասում եմ՝ երևի, որովհետև աշխարհում հասատ էլի շատ ու շատ կարևոր բաներ կան, որոնք հիմա կենտրոնացել են այս սև-սպիտակ փողոցում: Ամեն դեպքում այդ կենտրոնացած կարևորությունը հիմա միայն սառած օդում կա ու գրեթե անիրական է: Իսկ դու իրական ես ու թափառում ես իմ կողքին:
Կանգառում էլեկտրական լամպերով լուսավորված մութ երկինքը բաժանվում է երկու մասի՝ սպիտակ փոքրիկ փաթիլներ և սև ագռավների մի աղմկոտ երամ: Դու հեռախոսով մեկ հայրիկին ես հանգստացնում, մեկ մայրիկին համոզում, որ շատ չանհանգստանա: Իսկ ես լսում եմ ագռավներին:
-Քո հետևից են եկել, գիտե՞ս, - ծիծաղելով ասում եմ, բայց դու ինձ չես լսում, զբաղված ես մայրիկին շատ կարևոր ինչ-որ բան բացատրելով:
Իսկ ագռավները կռում են ու կռկռում: Ու թարթիչներիս իջնող ձյունը արդեն այնքան էլ բարի չի թվում ինձ: Նա ծիծաղում է ինձ վրա, լեզու հանում ու հռհռում:
<<Քեզ ի՞նչ կա որ, երկու րոպեից տանը կլինես: Իսկ ընկերուհիդ դեռ պետք է տուն հասնի: Ի՞նչ ես կարծում, ագռավները նրան հանգիստ կթողնե՞ն>>:
Սև համարներով սպիտակ երթուղայինը զգույշ մոտենում է կանգառին: Դու սահուն համբույր ես դրոշմում սառած թշիս ու նստում մեքենան: Իսկ ես հայացքով ուղեկցում եմ քեզ՝ միաժամանակ աչքի պոչով հետևելով աղմկոտ երամին:
...Ես անհանգստանում եմ քեզ համար, բայց քիչ: Ես գիտեմ, որ ագռավները քեզ ոչինչ չեն կարող անել: Թող կռան, ինչքան ուզում են, դու ունես քո անմատույց աշխարհը ու ինձ:
Ասա, որ ճիշտ եմ անում, որ չեմ անհանգստանում: Ասա, որ եթե այս աշխարհում կա մի վայր, որտեղ կարող ես հանգստանալ, դու ես ու քո երևակայությունը: Ասա, որ ագռավների գլուխը մի լավ տարար ուրվականների մասին պատմություններով, ու որ մյուս անգամ նրանք երկար են մտածելու մեր գլխավերևում երամվելուց առաջ: 

Соня. Первый снег

Метеорологи не врут. Они ошибаются. Вот уже неделю они обещают осадки, а осадок пока только один - густой осадок обиды на моем сердце: они все врут.
Вот уже неделя, как началась зима, и я жду тебя, первый снег этой зимы. Ты знаешь, что я тебя жду, и это не дает тебе покоя, как и пустые обещания прогнозов погоды на всех каналах. И вот, не вынося чувства собственной вины и бессовестности, ты передаешь по Первому каналу: "Сегодня ночью будет снег. Ждите".
Я выключаю телевизор, и в комнате становится как-то сразу темно. Но это ничего. Я знаю, что скоро станет совсем светло. Ты ведь тоже светишься, почти как мой ночник. Мой кот давно спит, свернувшись клубочком на моем одеяле и мирно посапывая. Но кончики его ушей шевелятся. Это будет первый снег в его жизни, и он не хочет его пропустить. Ох уж эти кошки. Одним глазом смотрят сны, а другим наблюдают чудеса наяву.
Я не помню, каким был первый снег моей жизни. Но год за годом повторяющаяся зима приносила мне все новый опыт. Я знаю, что в нашем городе первый снег спускается с небес робко, осторожно. Он нежный и хрупкий: коснешься - растает, сбежит. Поэтому я набираю побольше воздуха в легкие, готовясь затаить дыхание, чтобы случайно облачко пара, вырвавшееся наружу и застывшее в морозном воздухе, не погубило ни одной снежинки. Я медленно выдыхаю, пытаясь одной лишь силой мысли сделать свое тело чуть холоднее: при температуре 36 и 6 снежинку на ладони не удержишь. На ближайшие несколько минут я превращаю свою жизнь в медленный, воздушный ритуальный танец, чтобы не раздавить ни одной снежинки, которая упадет на мой балкон.
Видишь, как тщательно я готовлюсь к нашей встрече. Ты-то небось так не готовишься. Хотя, если честно, мне все равно. Я слишком долго ждала, чтобы придираться.
...И вот одна за другой снжинки отрываются от белых ночных облаков и падают на мой балкон. В своей нерешительности они таят, лишь только дойдя до перил и кафеля. Одна за другой они умирают на моих глазах, и мне становится страшно. Первое, что приходит в голову - желание обнять снежинки, уберечь их, защитить, но опыт прошлых зим удерживает меня. Я медленно вылезаю из-под одеяла, так, чтобы не разбудить уже по-настоящему заснувшего кота, и подхожу к стеклянной двери балкона. Снежинки цепляются одна за другую, и вот уже перила балкона становятся прозрачно-белыми.
Я открываю дерь, и сразу ленивая теплота комнаты отступает перед смехом морозного воздуха. Я выхожу из своей теплой норки, и ты ласоково падаешь на мои волосы, ресницы и кончик носа. Я стою неподвижно, как ледяная скульптура в каком-нибудь музейном холодильнике: боюсь пошевелиться - вдруг ты исчезнешь. А ты, вцепившись в мои волосы, будто и мысли мои читаешь. И вот уже вместо маленьких робких снежинок сверху уверенно летят пушистые хлопья первого снега этой зимы. Он как чудо, чудо каждого года, чудо повоторяющееся с пунктуальностью чопорного англичанина, чудо, давно занесенное в список привычных дел Бога, но все же чудо. Мой котик проспал свой первый снег, и наверное так и надо было. Всю эту долгую зимнюю неделю я ждала тебя, чтобы сказать: я начинаю новую жизнь, и мне нужно твое холодное благославение. В моей новой жизни не будет кощачих ласк и телячих нежностей. Я хочу силы и холодности, чтобы ни за что не растаять, даже если поймавшая меня ладонь будет раскалена до температуры 36 и 6.
Ты обнимаешь меня со всех сторон, как белый пепел покрываешь мою непокрытую голову и щиплешь мои губы и кончик языка. Ты хочещь мне сказать, что иногда я бываю еще более хрупкой, чем ты - первый снег этой зимы...